В отечественной юридической литературе последних лет устойчивой стала точка зрения, что исключение участника из общества выступает либо как реакция на нарушение участником корпоративных обязанностей, либо как мера защиты, не связанная с такими нарушениями
Исключение в связи с нарушением корпоративных обязанностей
Относительно оснований исключения участника за нарушение им корпоративных обязанностей взгляды во многом совпадают, хотя до полного консенсуса еще далеко.
Высказывается мнение, что исключение из общества в результате нарушения участником корпоративных обязанностей является гражданско-правовой ответственностью. Так, отталкиваясь от понимания гражданско-правовой ответственности как санкции в виде возложения на правонарушителя некомпенсируемых имущественных потерь, в обоснование указанного тезиса ссылаются на то, что выплата действительной стоимости доли не компенсирует исключаемому участнику всех его потерь, в том числе в виде неполученного дохода от результата будущей деятельности общества
На это могут возразить, что при расчете чистых активов должна учитываться и дебиторская задолженность общества. Что же касается временного лага между датой исключения и датой выплаты стоимости доли, то при отсутствии злоупотреблений риск изменения стоимости доли несут обе стороны. Таким образом, исключаемый участник при условии объективной оценки доли не должен нести некомпенсируемые лишения и, следовательно, исключение из общества по основаниям абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, ст. 10 Закона об ООО, казалось бы, не подпадает под приведенное определение гражданско-правовой ответственности.
Уязвимое место приведенного подхода кроется в допущении возможности точной и объективной оценки доли. Очевидно, что оценка доли «бухгалтерским способом» далека от необходимой степени точности. Так, на момент определения стоимости доли потенциальные доходы вообще могут не иметь конкретного выражения в виде требований. Поскольку будущее в экономической системе обладает свойством фундаментальной неопределенности, то даже при незначительной разнице в начальных условиях применение доходного метода может привести к существенным отличиям. При отсутствии рынка долей затруднительно произвести оценку доли и сравнительным методом.
Поэтому в том случае, когда исключаемый участник оценивает свою долю выше, чем это делает общество или суд, лишение участника корпоративных прав означает для него некомпенсируемые потери в виде разности между его субъективной оценкой и ценой, установленной обществом или судом. Иными словами, если бы участник оценивал свою долю дешевле, то он сам бы ее продал. Но он этого не делает, поскольку оценивает ее дороже. Следовательно, исключение участника из общества за допущенное правонарушение, с точки зрения участника, является для него гражданско-правовой ответственностью, поскольку он несет не полностью компенсируемые потери.
Достаточен ли факт причинения участником существенного вреда обществу или существенного затруднения его деятельности для того, чтобы участник был исключен из общества в соответствии с нормами абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ и ст. 10 Закона об ООО? Не содержат ли данные нормы логической ошибки, ведь причинение существенного вреда или создание существенных затруднений в деятельности общества и достижении целей, ради которых оно создавалось, по смыслу должно быть результатом нарушения корпоративных обязанностей?
Полагаем, что для исключения из общества как меры ответственности необходимо, чтобы негативные последствия были вызваны неисполнением или ненадлежащим исполнением участником корпоративных обязанностей.
Данный вывод следует из различий между корпоративными и иными относительными правоотношениями, относительными и абсолютными правоотношениями. В противном случае основанием для прекращения корпоративного правоотношения можно было бы считать даже причинение обществу убытков в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего по вине участника, с автомобилем, являющимся основным активом общества .
Различное содержание юридических отношений между участником и обществом, обществом и руководителем означает, что не совпадают и составы правонарушений участника и руководителя. Следовательно, участника нельзя исключить из общества за нарушение им обязанностей руководителя.
Рассмотрим иной пример. Допустим, участник обладает имущественными требованиями к обществу, а исполнение обязанностей общества перед участником может повлечь для общества значительные негативные последствия, например привести к банкротству. Можно ли в данном случае расценивать предъявление участником иска в суд (а тем более заявления о признании общества-должника банкротом) как нарушение обязанности не совершать действия, которые существенно затруднят или сделают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация (абз. 6 п. 4 ст. 65.2 ГК РФ)? Вопрос можно сформулировать и в общем виде: как соотносятся корпоративные обязанности участника с его правами кредитора в обязательственных отношениях? Аналогичные вопросы возникают при вложении участником своих средств в капитал организации-конкурента или при осуществлении им конкурирующей деятельности лично и т.п.
Корень проблемы видится в конкуренции индивидуальных и общих интересов. Для разрешения данного конфликта необходимо обратиться к условиям корпоративного контракта, определенным в уставе.
Если общее собрание участников при утверждении устава посчитало, что ценность общих интересов участников не выше ценности их правомерных индивидуальных интересов, то в этом случае требовать исключения участника из общества по вышеуказанному основанию недопустимо. Однако если условия корпоративного контракта обязывают участника ставить общие интересы выше частных (например, устав содержит запрет конкурирующей деятельности или осуществления прав кредитора, в результате которого общество будет признано банкротом), а воспрепятствовать ему в осуществлении прав кредитора, предъявлении иска в суд или в участии в конкурирующей организации нельзя, то разрешить данный конфликт можно только путем исключения участника из общества.
Возможно ли исключение без нарушения
корпоративных обязанностей
Значительно сложнее обосновать исключение участника как меру защиты, не связанную с противоправными действиями.
Высказывается точка зрения, что хотя голосование «против» в принципе является правомерным поведением, однако это не мешает считать такое голосование основанием для исключения участника из общества. Судам приходится оценивать, насколько деятельность общества затрудняется при отсутствии непринятого решения
Такая позиция не соответствует сути корпоративных отношений и опасна для инвестиционного процесса.
Специфика корпоративного контракта, заключаемого миноритарным участником, состоит в том, что его интерес в непубличном обществе обеспечивается не рыночными силами, а предоставлением такому участнику набора блокирующих прав, прав по проверке деятельности общества, прав на предъявление исков в интересах общества и т.д. Нужно учитывать и то, что в обществах с ограниченной ответственностью распределение долей в уставном капитале отнюдь не всегда пропорционально объему корпоративных прав и обязанностей: участники могут наделяться дополнительными правами и обязанностями
Оценка доли в указанных случаях не может производиться «бухгалтерским методом», поскольку при предоставлении участнику блокирующих прав, наделении участника дополнительными правами согласно п. 2 ст. 8 Закона об ООО цена доли включает премию, которой участники и общество оценивают такие дополнительные права.
Принимая решение об инвестировании, участник оценивает свои риски и выгоды, разумно рассчитывая на то, что первоначально достигнутые договоренности будут соблюдаться, его интересы будут учитываться и он не лишится премии за корпоративный контроль. Возможность одностороннего прекращения корпоративного контракта по инициативе мажоритарного участника на основании нечетких критериев, а тем более критериев, вырабатываемых post factum, даже под предлогом заботы об интересах общества, не только может привести к экспроприации причитающихся участнику-диссиденту благ, но и породит правовую неопределенность, не позволяя адекватно оценивать инвестиционные риски.
Вызывают серьезные опасения «каучуковые» положения о том, что к «нарушениям», являющимся основанием для исключения участника из общества, «…в частности, может относиться систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня общего собрания участников, если непринятие таких решений причиняет существенный вред обществу и (или) делает его деятельность невозможной либо существенно ее затрудняет», «голосование участника по вопросам повестки дня общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью, а равно систематическое уклонение от участия в собраниях могут являться основанием для исключения участника из общества, если такие действия (бездействие) причиняют значительный вред обществу или делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют».
Каким образом суд при отсутствии полной и непротиворечивой информации и объективных критериев оценки сможет разобраться в том, кто из выдвинутых кандидатов более пригоден для выполнения функций руководителя или члена совета директоров, какая именно редакция устава лучше соответствует интересам общества и всех его участников, действительно ли несогласованная сделка экономически целесообразна, какой план деятельности следует утвердить и нужно ли его утверждать в принципе?
Возникает и еще один принципиальный вопрос: почему за вред, причиненный обществу в результате правомерных действий всех участников конфликта, исключению подлежит лишь одна его сторона? В конце концов, кроме случаев умышленного вредительства или иррационального поведения, вопрос сводится к тому, как участники и общество соотносят размер премии, которую хочет получить блокирующий участник, и цену негативных последствий, которую участники заплатят в результате ликвидации общества. Почему суд в этом правомерном торге вправе подыгрывать одной из сторон?
Не случайно поэтому тупики, возникшие как следствие добросовестных действий участников, арбитражные суды обычно не считают теми корпоративными конфликтами, за возникновение которые участник подлежит исключению из общества, обоснованно отмечая, что за такие конфликты ответственны все их стороны, «институт исключения участника из общества не может быть использован для разрешения конфликта между участниками общества, связанного с наличием у них разногласий по вопросам управления обществом, когда позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной».
.
Так, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ (далее — Коллегия) в Определении от 08.10.2014 по делу N 306-ЭС14-14 пришла к выводу, что «…суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, то есть факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействия) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий». Поскольку законом критерии оценки не определены, они определяются судом, их определение является «исключительным правом и обязанностью суда».
При этом Коллегия заключила, что по рассмотренному ею делу «действительной причиной обращения в суд с взаимными требованиями об исключении из общества является утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт, а не действия (бездействие) последних по причинению вреда обществу. <…> когда уровень недоверия между участниками общества, владеющими равными его долями, достигает критической, с их точки зрения, отметки, при этом позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной, целесообразно рассмотреть вопрос о возможности продолжения корпоративных отношений».
Приведенные примеры показывают, что судебная практика испытывает колебания не только в частных вопросах, но и в Определении самих оснований исключения участника из общества. Ссылки на исключительность данной меры, не сопровождающиеся четкими тестами, а также на «право и обязанность суда» вырабатывать критерии оценки «исключительности» в каждом конкретном случае ведут к правовой неопределенности.
Помочь преодолеть вышеуказанные проблемы может контрактный подход. Так, принудительное расторжение корпоративного контракта без наличия правонарушения со стороны участника (например, при разногласиях между участниками, потере взаимного доверия, утрате участником определенных личных качеств и т.п.) может происходить в тех случаях, когда такая возможность достаточно явно следует из условий корпоративного контракта, т.е. участник добровольно взял на себя риски возникновения у него негативных последствий за совершение им правомерных действий или при наступлении не зависящих или не полностью зависящих от него обстоятельств.
Судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их участников, а не проверять экономическую целесообразность решений органов управления, которые обладают самостоятельностью и широкой дискрецией при принятии решений в сфере бизнеса. Задача суда видится в том, чтобы: а) определить, как именно стороны договорились разрешать корпоративные конфликты, не связанные с нарушением корпоративных обязанностей, в том числе распределять экономические риски за совершение (несовершение) определенных действий; б) соответствуют ли фактические обстоятельства вышеуказанным условиям.
При разрешении спора суду необходимо учитывать презумпции разумности и добросовестности (п. 5 ст. 10 ГК РФ), а при отсутствии у сторон договоренности о порядке разрешения корпоративного конфликта, не вызванного правонарушением, — руководствоваться принципами автономии воли участников гражданских правоотношений (п. 2 ст. 1 ГК РФ), недопустимости произвольного вмешательства в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ).
Более подробно с данным материалом Вы можете ознакомиться в СПС КонсультантПлюс
